Перемены

[porzelann]

За последнее время избавилась от некоторых стереотипов.
 

А именно, от двух.
Начну со второго, так как рассказывать короче.
Александр Гордон всегда казался мне невероятно умным. Я даже иногда, наблюдая его на телеэкране, с ужасом представляла себе, что вот если он посмотрит на меня, то я и двух слов не смогу вымолвить от страха и несоответствия своих сравнительно скромных интеллектуальных возможностей. Собственно, именно это мне в нём и нравилось.
Вчера в соответствующем сообществе выложили запись одной из первых передач "Школы злословия", в которой он был героем. Передача старая, многолетняя, но я её тогда проглядела, а жаль. Потому что не было бы тогда в моих мыслях этих стыдных фантазий с проглоченным языком. Потому что не такой уж он умный, как выяснилось. Вот и всё.
 
Первый же мой стереотип - старинный, он цвёл и прорастал много лет, с тех пор, как я впервые прочитала "Бесов", "Братьев Карамазовых", "Идиота" и другие произведения Фёдора Михайловича Достоевского. Прочитав эти книги, я принялась за другие и осилила все имеющиеся в нашей библиотеке на тот момент тома (счётом примерно 12).
А прочитав, укоренилась в мнении :"Достоевский круче Толстого". И всё тут.
Не то чтобы я не люблю Толстого. Видимо, я слишком рано прочла некоторые из его книг. И раздражение, которое не могут не вызывать в подростке его стремление к морализаторству, повторы, какие-то не относящиеся напрямую к повествованию отступления, оставило в моей душе увесистый осадок.
(Откровенно говоря, я до сих пор не понимаю, почему после гибели героини роман "Анна Каренина" не заканчивается, и каким конкретно детям предназначаются его "Рассказы для детей", и кое-что ещё. Но это так, к слову.)
В общем, до недавних пор вопрос Толстой или Достоевский был для меня твёрдо решён в пользу последнего. До тех недавних пор, пока я не прочитала книгу Вересаева "Живая жизнь". 
Книга состоит из трёх частей: о Достоевском, о Толстом, о Ницше. Писательский и читательский таланты Вересаева действуют тут сообща и на основе творчества трёх писателей выстраивают такую полную и яркую картину "живой и мёртвой жизни", что мне просто моментально захотелось срочно перечитать многие их книги, но особенно - "Войну и мир". И вообще Толстого. У меня появился к нему новый, свободный от прежнего опыта интерес, а это немало для такого упёртого человека, как я.
 

 И я за это очень, очень благодарна Викентию Викентьевичу Вересаеву, как, впрочем, и за многое другое.

 

Comments

[porzelann.livejournal.com]

Согласно Вашей классификации, я представляю собой промежуточный тип - Пушкин - Достоевский. Я редко болею, совсем не худая, а нервной бываю только в определённых обстоятельствах.))То есть по конституции я скорее тип Л-Д. Но без Пушкина я просто не могу жить, тогда как Михаил Юрьевич вызывает у меня скорее сочувствие, чем сродство.
Хотя, конечно, ясно, что Лермонтов ближе к Достоевскому по своему мироощущению, и я понимаю хорошо, что такое эти два полюса: П и Л, Т и Д.
Чехова я очень люблю.У него есть потрясающие по силе воздействия вещи. И прозу Вересаева очень люблю, там много находок. Она, пожалуй, гораздо более автобиографична, чем, скажем, рассказы Чехова или Андреева. Но,мне кажется, он себя недооценивал как писателя, хотя, возможно, именно благодаря его скромности мы и имеем его замечательные исследования.